Основатель студии «1901» Игорь Толстов: «Здание пивзавода на Волочаевской еще можно спасти» #Экономика #Омск

Дата публикации:_Вчера 13:42 Автор:_Алексей Пантелеев Источник фото предоставлено героем публикации

Ранее «ОМСКРЕГИОН» сообщал о закрытии арт-пространства «1901» в ныне заброшенном памятнике архитектуры начала ХХ века на улице Волочаевской. О причинах исчезновения с карты города яркого творческого проекта рассказал один из его создателей Игорь Толстов.

- Проект «1901» окончательно прекратил существование?

- Не факт. Ничего не может быть окончательным — все возможно.

- Будете искать новое помещение?

- Нет, мы не переносим проекты с одного места на другое. Если какая-то точка существует, то мы с ней работаем. Если уходим с нее — то совсем в другую плоскость, в другой проект.

- Кто и как создавал стдию «1901»?

- Я с моими друзьями и партнерами Денисом Клостером и Сергеем Жирновым. Денис Клостер сейчас занимается собственными проектами. У Сергея Жирнова тоже был свой бизнес, но здесь в 2017 году все вместе мы решили сделать какой-то прикольный проект, который что-то бы в Омске значил и «раскачивал». Сначала после свадьбы у меня была идея просто сделать фотостудию. Причем до этого я ни в одной фотостудии не бывал. Я предложил Сергею Жирнову и Денису Клостеру открыть такой проект. Сергей у нас отвечал за дизайн, эргономику, сочетание цветов — он сам прекрасный фотограф и очень хорошо разбирается в позиционировании, инициативный и грамотный специалист. На мне была работа с помещением и с документами и часть вложений. Денис Клостер вложился финансово.

- Но в итоге это получилось больше, чем просто фотостудия.

- Да, мы хотели, чтобы это было арт-пространство, где люди могли бы творить. Насколько я знаю, мы первые в Омске поставили мобильную мебель, которую можно было перекатывать с места на место. Сделали подиум, поставили откидывающуюся кровать, которая превращалась в шкаф. У нас была идея создать пространство, которое могло бы отвечать требованиям современных фотографов, чтобы они могли сделать все что угодно, все что захотят. Ограничений не было ни в чем — если человека нужно было поднять на два метра над полом, мы бы могли это организовать. Все для того, чтобы люди не просто создавали какой-то кадр в локации, а делали бы его максимально не похожим ни на что в Омске. И мы планировали регулярно делать небольшие ремонты, и в итоге «освежали» части фотозоны и приводили залы в новый вид через каждые 4-5 месяцев.

Кроме того, мы проводили на этих площадях дни рождения, свадьбы, корпоративы — любые мероприятия. Большой зал 126 кв. метров вмещал на регистрации 70 человек. Среди клиентов был «Райффайзен Банк», который несколько раз на весь день снимал помещение. Благодаря тому, что оно интересное и специфическое, мы пользовались успехом, плюс мы были лояльны к клиентам.

- Как вы зашли на это здание?

- Можно сказать, случайно. Я смотрел на корпус пивзавода лет 5-7 и все хотел туда попасть. Но не получалось. Потом просто позвонил в Росимущество, они мне задали кучу вопросов, я объяснил, кто мы и чего хотим. Затем мы вышли на региональную общественную организацию «Омский патриотический союз», которая к тому времени уже полгода как получила здание в безвозмездное пользование на 49 лет.

Но что это значит? Безвозмездное пользование не предполагает получение дохода. Чтобы заниматься коммерческой деятельностью, здание нужно было бы перевести в аренду и рассчитать цену за каждый квадрат. Поэтому они в 2017 году создали компанию «Партнер-Сервис», которая являлась для здания обслуживающей, и через нее проходили средства. Эти организации имеют одних и тех же юристов, находятся по одному и тому же адресу в офисе по улице Волочаевской, 11/1. Среди учредителей «Омского патриотического союза» есть некая Варлакова, мы ее никогда не видели, но от ее лица всегда выступал бизнесмен Андрей Парадеев — на это имелась доверенность. В «Партнер-Сервисе» учредитель и директор — сам Парадеев. Договоры у нас были с каждой из этих двух организаций, причем с «Омским патриотическим союзом» договор так и не расторгнут.

- С чего начался конфликт?

- В определенный момент я решил продать студию. Нашему партнеру Денису Клостеру я выплатил часть денег, и у нас с ним наметился новый амбициозный проект в городе. Поэтому решил — одновременно два проекта мне будет вести тяжело. Нашел в Омске фотографов, которые сразу откликнулись на цену в 1 млн 650 тысяч рублей за студию как готовый бизнес. Я их знал давно, это опытные ребята с интересным видением, стилем, возможностью развиваться дальше. Мы оценили студию по-минимуму — это цена входа на рынок. Но за эти деньги мы продавали проект, который должен был работать — всю систему под ключ. И было условие, что еще полгода я буду с ними заниматься, не получая за это ни копейки. Потому что студия — это прежде всего был наш проект для души. Мы могли бы выставить ее и дороже, но не стали этого делать, с учетом того, что площади находились в аренде, а не в собственности. Хотя проект успешно окупился — за четыре года валовый оборот перевалил за 9 млн рублей. Все налоги мы платили, стоял эквайринг, отчитывались налоговой за каждую копейку.

С этими планами мы пришли к Парадееву — до этого никаких конфликтов с ним не было, и он даже знал о наших планах. А в ответ услышали, что нам решили повысить аренду — мол, инфляция, в стране кризис. Да, инфляция есть, несколько процентов, но цену нам взвинтили в два раза! Мы платили 300 рублей за квадратный метр и занимали площадь свыше 200 кв. метров. При условии, что там стояла разруха и ничего не было вообще — это хорошая цена. На самом деле даже эту цену аренды в 66 тыс. рублей в месяц мало какие фотостудии потянут без постоянного потока клиентов. Во-вторых, отдельно мы оплачивали отопление, водоснабжение, электроснабжение — всю «коммуналку», это еще 15 тыс. рублей в месяц.

Потом просто выяснилось, что у них есть другие желающие на это помещение с более выгодным предложением. Но это было глупо с их стороны — сразу лишиться единственного реального арендатора в здании, который оплачивает коммуналку.

- Вы вкладывали в здание свои силы и средства?

- Мы делали все своими руками, покупали материалы, выполнили ремонт, с нуля восстановили теплоузел. Отреставрировали «дохлые» насосы, которые никто не обслуживал — за это нам никто даже спасибо не сказал. Электричество там в плачевном состоянии, щиток стоит в пыли, грязи и мусоре. А подключение воды там уже три года как незаконное — в обход счетчиков из колодца на улице. Сколько за три года могло воды утечь — Омскводоканалу на заметку.

- Вам засчитали ремонтные работы в счет аренды?

- Нет. У нас были первоначальные договоренности — мы просто сами убирали весь мусор, подготавливали площадку. Чтобы начать платить аренду, нам нужно было зайти в готовое помещение, но они не хотели за свой счет ни убирать ничего, ни реставрировать. Поэтому мы подготовили для себя площадку и сделали ремонт. Открылись в октябре 2017 года в тестовом режиме, и уже в январе 2018-го платили аренду. А потратили мы там только на вынос мусора и работы почти 1 млн рублей. А еще отдельно нанимали ремонтных рабочих.

К слову, по договору мы должны были оплачивать коммунальные и технические расходы совместно по 50%, но делали это только мы одни, и сейчас эти финансовые претензии выставлены «Омскому патриотическому союзу» за все годы.

- Как вы сами сообщали в соцсетях, у вас накопился долг в 70 тысяч перед арендодателем, почему?

- Пандемия внесла свои коррективы, и мы возобновили работу только после снятия первого локдауна в октябре 2020 года. Но в январе я уже понимал, что летом будет сильная просадка, а мы еще делали очередной ремонт. Действительно, накопился долг в 70 тыс. рублей, из них 66,3 тыс. — это аренда, а остальное — коммунальные услуги по отоплению. Я мог отдать их из своего кармана, а не из средств студии, не отказывался от долга. Все вопросы я решал лично с Парадеевым. Мы еще хотели заниматься развитием второго этажа — сделать там большую классическую студию, все это ему объяснил. Напомнил, что они ничего не сделали в здании, а мы восстановили электропроводку, канализацию, даже просто убрали мусор и зачистили стены.

Кстати, все этапы работ с ними согласовывались. Наверху здания был метровый слой земли — этот утеплитель лежал еще с царских времен, его пришлось вынести. Старинные кирпичи с клеймами мы также убрали с деревянных перекрытий и аккуратно сложили.

В итоге мы с Андреем Парадеевым разошлись подумать и решили встретиться еще раз через месяц, собравшись уже вместе с моими покупателями. Потом он все выслушал, на секунду взял паузу и ответил — с конца лета я повышаю аренду на 100-150 рублей за квадрат, а потом через несколько месяцев — еще раз. В итоге это привело бы к удвоению — до 150 тысяч рублей в месяц по грубым подсчетам. Никакая фотостудия в жизни не потянет эту сумму. В итоге мы сразу прекратили сделку по продаже фотостудии в одностороннем порядке по моей инициативе — иначе я бы просто подставил людей.

- Как получилось, что вам перекрыли вход?

- Так как мы с Парадеевым не нашли общий язык, то решили съехать. Это было 27 мая 2021 года, когда я написал, что мы приостанавливаем деятельность. Нужно было рассчитать сроки демонтажа оборудования. А следующим утром в студию пришел мой товарищ за световыми приборами, и его без всяких предупреждений не пустили в здание. Но в тот же день у нас должно было состояться мероприятие с известной российской организацией. Конечно, его пришлось отменить и вернуть предоплату. Кстати, мы вернули все внесенные заранее деньги и предоплаты клиентов — залы были расписаны почти на шесть месяцев вперед. А это и свадьбы, и крупные корпоративные мероприятия. Мы вернули достаточно большую сумму денег, ощутимо ушли в минус, но это уже никого не волновало.

Потом мы пришли в помещение с участковым. Есть фото, как мы опечатываем кабинеты своей печатью, а не печатью УВД, хотя могли это сделать, и тогда туда уже никто не имел бы права проникнуть. К слову, они не имели права удерживать мое имущество. В общем, оказалось, что мы зря пошли на эти уступки — спустя какое-то время выяснилось, что пломбы сорваны. А стоявший в кабинете эквайринг украден.

Потом мы попали в здание только летом с проверкой министерства культуры Омской области. Она пришла из-за того, что кто-то из жителей пожаловался своему депутату, что в заброшенную часть здания через окна проникают дети. Кстати, мы пытались уговорить Парадеева, чтобы он поставил камеры, мы предлагали заварить окна решетками — на все был ответ «нет». Если у него нет денег даже на такие мелочи, и на то, чтобы починить дырки в крыше, зачем он держит здание? Может, он только заинтересован в получении земли в самом центре города?

- С тех пор конфликт заморозился?

- Потом ничего не происходило. Мы забрали часть световых приборов, но мебель оставили — я решил, пусть она там остается на долгосрочном хранении. Хотя налицо самоуправство и незаконное распоряжение чужим имущество. Мы подавали заявления в полицию, однако по итогу материал дела был отказным.

Я ждал, когда Росимущество на основании заключения министерства культуры сделает выход на здание со своим актом проверки ситуации. Они выходили 19 октября, после чего я сделал пост в соцсетях, о котором написали в СМИ.

Я считаю, что нарушения договоренностей «Омского патриотического союза» с Росимуществом налицо. Это, во-первых, ухудшение условий содержания памятника, пять лет они переносили сроки по ремонту отмостки, крыши и всего остального, и ничего не сделали.

Кроме того, нарушены другие пункты договора с Росимуществом. Это невозможность сдачи в аренду третьим лицам для коммерческой деятельности. Оказывается, наше нахождение там никто не согласовывал с Росимуществом. И третье — из-за нарушения сроков ремонтно-восстановительных работ ухудшение состояния здания. С одной стороны, мы сделали в нем улучшения, но это не было задокументировано и не согласовано ни с Росимуществом, ни с минкультуры. Мы готовы показать, где мы помогли этому зданию, мы радели за него. Но в других местах крыша постоянно протекает, и однажды даже произошло ЧП.

- Что за ЧП?

- В одном из наших залов обрушилась балка, которая прогнила в части примыкания к уличной стене со стороны «Миллениума». Она под своим весом вывалилась, выдавила часть кирпича в зал, а советская мозаика, которая находилась на той стене, просто осыпалась и сейчас находится в мешках на втором этаже. Мы перерасчитали нагрузку, уменьшили количество людей на квадратный метр, немного разгрузили зал, позаботились о перетяжке — теперь ничего не рухнет полностью и сразу. Тогда сообщили о ситуации Парадееву, что нужно усиливать конструкции. Но он опять никак не отреагировал — сказал, давайте замажем, заделаем, балку попилим и пускай там лежит.

- Но при этом сейчас снова возникли планы отдать ваши и другие помещения кому-то в аренду?

- Уже осенью у нас появилась информация, что на второй этаж хочет зайти крупная сеть студий красоты. Они рассматривали под аренду большое помещение, выходящее окнами на часовню на Красном пути. Я их предупредил о рисках, и чем закончилась ситуация, уже не знаю.

В другой раз я увидел, как уже поздно вечером свет горит в одном из наших помещений на третьем этаже. Из здания вышли молодые люди, которым я рассказал, что договор со мной еще не расторгли, ситуация напряженная. Их ответ — они сняли это помещение в аренду, и просто прекратили со мной диалог. Наверное, у них нет понимания серьезности ситуации.

- А она сейчас действительно серьезная?

- У Росимущества уже есть основания, чтобы забрать здание у Парадеева — все пояснения, показания многих свидетелей, материалы проверок, налицо нарушения. Если же и на этот раз ничего не произойдет, попрошу посчитать мои интервью обращением в прокуратуру Омской области.

Росимущество закрывает глаза на то, что в здании ведется коммерческая деятельность. Туда заходит уже третья компания, все платят аренду, но не государству. Прокуратура могла бы обратить внимание на эту ситуацию. Кроме того, после проверки Росимущества я предоставлял этому ведомству всю информацию о нарушениях, о том, где какая балка отвалилась. Но все это не учли, и комиссия просто закрывает на это глаза. Это очень странно и вызывает определенные подозрения.

- Также сообщалось, что в памятнике архитектуры расположили майнинг-ферму, это действительно так, вы сами ее видели?

- Не знаю, как сейчас, но раньше она находилась в подвале пивзавода. За железной дверью возле теплоузла стояли кондиционеры для охлаждения, в переоборудованной комнатке были стеллажи в два ряда с оборудованием. А на столе стоял ноутбук, который работал с алгоритмами майнинг-ферм. Я узнал об этом, когда общался с техником на тему электрики, и мы пошли в подвал. На каждом стеллаже было по 5-7 ферм. Я могу быть не точным в цифрах, но не меньше 15 ферм я точно видел своими глазами. Они работали с алгоритмами, которые майнили не только биткойн, но и другие криптовалюты.

- Это представляет какую-то опасность для памятника?

- Там была камера, которая следила за ситуацией, но если что-то загорится — у здания деревянные перекрытия, кирпич имеет серьезную усталость, поэтому даже локальный пожар может привести к обрушению стен.

- У вас было собственное видение будущего этого здания?

- Во время нашей работы мы сделали аналитику. Здание можно восстановить поэтапно. Например, в трехэтажный блок, в котором мы находились, можно запустить в каждое из помещений компании, которые могли бы, как и мы, на своих площадях восстановить перекрытия, сделать ремонт под свой формат бизнеса, но под чутким руководством одного человека.

Если идти дальше к середине здания — там прекрасное место для ресторанов. И в Омске есть много рестораторов, у которых есть реальное желание и деньги это сделать.

Третий корпус самый страшный и ветхий. Но я знаю в Омске владельцев крупного бизнеса, кто мог бы просто помочь кирпичом, работами — объединившись в таком формате, поставив потом памятные таблички и увековечив их имена, можно, не вкладывая миллиардов, спасти здание. Ведь мы — три пацана со своими друзьями, которые вложили всего лишь миллион рублей — сделали арт-пространство с оборотом в 9 млн рублей. И мы развивались. Так что это возможно и нужно сделать.

Мне не страшно, что «Студии 1901» там уже может не быть. Но наша студия должна была стать маяком. Изначально наша цель была — показать, что здесь есть люди, и здесь есть возможность работать и развиваться, и это можно делать совместно.

- В чем сейчас ваш интерес?

- Мне очень жалко этот корпус пивзавода. Я долго изучал историю здания, читал как до революции доставлялись по Иртышу спиртовые бочки и как они докатывались до завода, как работал казенный винный склад. Меня поражает, что мы теряем свою историю в самом центре города. Здание 1901 года постройки, первый камень был заложен в 1898 году — таких памятников скоро просто не останется.

Кстати, сейчас никто лучше меня здание пивзавода не знает — я могу сказать, где какая подпорка стоит и какое перило лучше не трогать, иначе оно упадет. В самом плачевном состоянии корпус, в котором были печи. Из-за сырости и холода пострадали перекрытия. Их подперли деревянными упорами, но вес никуда не уходит. Перекрытия могут рухнуть в любой момент, как только прогниют металлические части, которые держат внутри огромную цистерну. Часть оборудования еще осталась внутри. Нужно снимать все перекрытия, чтобы разгрузить нагрузку на стены, постепенно связывая все уголками, укладывая профлист и заливая бетоном. После того, как будет готово это основание, уже можно начинать реставрацию кирпича — а там можно использовать сложенный клейменный исторический кирпич, так что это не такие гигантские затраты.

В Омске мало у кого есть возможность вложить в здание полмиллиарда рублей, но я просто предлагал Росимуществу вариант, который считаю реальным. Земля может оставаться в федеральной собственности, здание в собственность бизнесменам тоже не нужно, но мы можем помочь найти инициативных инвесторов, и оно оживет. Если организоваться, как на Любинском проспекте, и предложить сделать что-то стоящее тем, у кого есть от 5 млн рублей, то возможно многое! Кофейни, рестораны, коворкинг-центр, апартаменты в стиле лофта — все захотят там разместиться, и это будет востребовано. И казна за счет аренды могла бы пополняться. Пора уже подумать головой, ведь ситуация с этим зданием застоялась.

- Вы по образованию бизнесмен или строитель?

- У меня гуманитарное образование и специальность «связи с общественностью». Но я работал в разных сферах, адаптировался и получал навыки. В 22 года создал свою первую компанию — «Панда», мы тогда выпускали журнал и решили создать скидочную систему, которая объединяла бы все скидки Омска. Идея провалилась, но это было интересно. Моя сфера деятельности всегда была очень размытой — занимались цветочными магазинами, было агентство недвижимости, кинотеатр под открытым небом «Кинопарк» на ДОСААФ. Я либо консультировал бизнес, помогал кому-то развиваться, либо занимался собственными предпринимательскими проектами. Недавно занимался и проектами теплых остановок — мы вместе с «Капитал-строем» поставили первые 70 остановок.

После ситуации с фотостудией я практически банкрот, но у меня есть инвесторы, которые вкладывают в мои идеи, и сейчас в разработке интересный досуговый проект. Это тоже будет своего рода маяк в городе, как и «Студия 1901», и вскоре в Омске о нем узнают.

ранее по теме

Омские инвесторы снова пытаются спасти здание пивзавода на Волочаевской

Памятник архитектуры территориальное управление Росимущества передало в аренду на 49 лет общественной организации «Омский патриотический союз». После реконструкции в нем хотят открыть рестораны, оздоровительный центр и лофт.

ранее по теме

Тайны бывшего пивзавода на Волочаевской в Омске: майнинг-фермы и скрытые схемы

Подробности о работе компаний, в аренде которых находится обветшалое здание, рассказали владельцы фотостудии «1901», работавшей там более 4 лет.

Поделиться новостью:

• ВКонтакте
• Одноклассники
• РњРѕР№ РњРёСЂ