Клоун Руслан Риманас: «Ты можешь выставить дураком себя, но зрителя — никогда» #Культура #Омск

Дата публикации:_Вчера 10:42 Автор:_Мария Валитова Фото Сергей Мельников

В Омске продолжается Неделя экспериментального театра. Одной из звезд фестиваля стал клоун из Казани Руслан Риманас. О правилах клоунских падений, путешествиях на «Желтую мельницу» Славы Полунина и гастролях с певицей Наргиз он рассказал «ОМСКРЕГИОНУ».

— Руслан, расскажи, как ты увлекся клоунадой?

— С пяти лет я занимался балетом, ходил в хореографическое училище. После третьего класса школы я туда поступил и учился вплоть до девятого класса. И вдруг в это время я понял, что это не мое, и решил сбежать в театральное училище. Об этом моем решении знала только мама. Она поставила условие: «Разрешу уйти, только если поступишь на бюджет». Ну я и поступил. Моим мастером был один из лучших мастеров пантомимы в России Рустам Мулланурович Фаткуллин. Он нам давал задание по эксцентрике, по клоунаде. Мне очень понравился этот жанр, и я начал пытаться себя пробовать. Как-то на паре истории эстрады и цирка нам рассказали про Славу Полунина и его «сНежное шоу». Я мгновенно во все это влюбился. За неделю я посмотрел «сНежное шоу» 20 раз. Пока ехал на учебу, ехал с учебы, я смотрел его дома, смотрел бесконечно, я стал абсолютным фанатиком. Узнал, что существует творческая лаборатория Славы во Франции «Желтая мельница», и, конечно же, моей главной мечтой стало попасть туда и познакомиться со Славой.

— Как это у тебя получилось?

— В моей жизни все происходит гиперслучайно. Как-то я был в гостях у друга. Время —со среды на четверг, ночь. Мне пишет одногруппница, которая знает, что я обожаю Славу: «В пятницу встреча студентов со Славой Полуниным в Питере, ты должен на нее попасть!» Я звоню маме, папе с просьбой одолжить мне денег на билет. В четверг в 8 утра я стоял на вокзале, покупал билеты, в 9 утра отпрашивался с учебы, в 10 собирал вещи, в 11 покупал продукты, в 12 уже был в поезде и ехал в Питер. Я так боялся опоздать на встречу, что пришел на два часа раньше. К этому времени я уже успел купить Славины книги, на само́й встрече они продавались в два раза дешевле. Когда организаторы узнали, что я приехал из Казани, очень удивились — эта встреча была для студентов питерского вуза, а тут я. К тому же моя фамилия была пять раз в списке — я так боялся не попасть, что зарегистрировался несколько раз подряд. Меня посадили в первый ряд, и я просто засы́пал Славу вопросами о его шоу, о «Желтой мельнице», о том, как к нему попасть и, в конце концов, он сказал своей помощнице: «Дай этому юноше мою визитку». На этой же встрече от одной питерской клоунессы я узнал про совместный проект Славы Полунина и еще одного великого клоуна, испанца Джанго Эдвардса. Они набирали слушателей со всего мира на месячный семинар. Я подал заявку и прошел кастинг. Из 15 стран отобрали всего 33 участника. Я был самым молодым, мне было 19 лет, самому возрастному ученику было 73 года, он приехал из Канады.

— Семинар проходил на «Желтой мельнице» в Париже?

— Да, мы учились целый месяц, каждые два дня менялись педагоги, специалисты со всего мира учили нас клоунаде. Я впервые попал на «Мельницу», для меня это было невероятное счастье. Я стал рваться к Славе как сумасшедший.

— Расскажи о «Желтой мельнице», что она из себя представляет?

— Это потрясающее место! С апреля по сентябрь здесь проходят разные праздники —например, Тбилисоба. На «Мельницу» съезжаются около 2 тыс. грузин со всей Европы, вход разрешается только в усах. Выступает Нино Катамадзе, грузинский многоголосный хор. Или, например, в прошлом году мы делали праздник свадьбы. В один день прошло 400 свадеб. Мы проводили церемонии на воде, под столом, над столом, на деревьях. Был день открытых окон, когда по всей «Мельнице» были открыты окна и вход на саму «Мельницу» был тоже через открытое окно. И даже по реке плавали открытые окна. Это фантастическая территория! Одно из мест, где мы едим, — это огромный корабль, у которого якорь упирается в небо. Или около кухни стоит большой стол с зеркальной поверхностью, чтобы можно было есть, и смотреть на небо. На «Мельнице» огромное количество разных садов. Есть белый сад с белыми карпами и белыми цветами. Есть черный сад, там вырастает черная трава — такой вот специальный сорт. Также там есть черный туалет с черной туалетной бумагой и черным мылом, библиотека с книгами с черным юмором. Есть березовый сад, его называют «русским», очень красивый, весь в гжельской росписи. Сколько бы ты там ни гулял, каждый раз открываешь для себя что-то новое, Слава постоянно создает новые сады. «Мельница» — лаборатория для всех, не только для клоунов. Туда приезжают лучшие садовники, лучшие повара, представители совершенно разных профессий. «Мельница» — это единственное место в мире, где я чувствую себя полностью свободным, раскрепощенным, могу быть тем, кем я хочу, одеваться так, как я хочу, самореализовываться так, как я хочу.

— Как тебе удалось попасть в команду к Славе?

— Далеко не сразу. Я несколько раз бывал на «Мельнице» и каждый раз задавал ему один и тот же вопрос: «Слава, ну что же мне делать, куда мне с клоунадой податься?» Я надеялся, что он возьмет меня к себе, но он каждый раз отвечал примерно следующее: «Тебе нужно найти человека, который тебе в этом поможет, работать над собой и развиваться в Казани». Но вот, в очередной мой визит на «Мельницу» я снова умоляю Славу взять меня в команду — и он соглашается! Но только после того, как я закончу училище. И вот у меня выпускной, я звоню Славе, и он говорит: «Ну давай, приезжай, мы тебя ждем, ты уже вещи собрал?» Вот так просто. В этом он весь. Слава не учитель. Он не учит. Но рядом с ним я всегда включаю режим губки. Например, на «Мельнице» он мне давал задание убраться в контейнере с реквизитом и сам приходил и помогал разбирать вещи и рассказывал какие-то истории из жизни. В эти моменты я старался не пропустить ни слова.

— Ты сразу дебютировал в «сНежном шоу»?

— У Славы так все устроено, что сначала ты делаешь все за кулисами, но не выходишь на сцену. Сначала ты должен выучить все техническое оснащение «сНежного шоу». Мы все делаем сами, расстилаем ковры, готовим реквизит, декорации. Параллельно я делал себе нос для выступления и поначалу он у меня не получался. Я воспринял это как знак, что еще рано мне на сцену. Позже я вновь решил попробовать делать нос, и у меня стало получаться. Нос выходил очень хорошей формы, и даже Слава мне несколько раз делал комплименты, что эта форма ему очень нравится. И примерно в этом же время он мне говорит, что через неделю я могу выйти на сцену. И вот зимой 2019 года я впервые вышел в «сНежном шоу». Что я испытывал — не передать. Я настолько переживал на сцене, что даже подкладывал себе губку с аммиаком, чтобы в момент спектакля вдохнуть, такой силы волнение накатывало. После я спрашивал Славу, как ему мой выход. А он ответил: «Я первый год не смотрю, как человек выступает. Сначала справься со стадией шока, что ты выходишь в “сНежном шоу”, а потом мы с тобой поговорим».

— А когда в твоей жизни появилась певица Наргиз?

— Наше знакомство как раз совпало с моим дебютом в «сНежном шоу». Наргиз уже 10 лет идет за Славой, она его любит, считает его своим мастером и, как она сама говорит, «превращается рядом с ним в маленькую девочку». Потом мы встретились с ней вновь на «Мельнице» и стали очень плотно общаться. Она потрясающий человек, и она очень близка мне по духу. В этот же период Наргиз прекратила сотрудничество с Максимом Фадеевым и запустила новую программу, посвященную Славе и его «Мельнице». И она пригласила меня и мою подругу Алису принять участие в программе. Мы проехали уже около 30 городов, доехали до Владивостока, выступали в Израиле. И можно сказать, что мы создали новый жанр. Это клоунрок. Когда Наргиз поет Smells like teen spirit Nirvana, я выбегаю на сцену в черном костюме, в портупее, в цепях, наморднике. Алиса меня держит на поводке. А когда Наргиз поет «Я посылаю все на фиг» Захара Мая, мы уже танцуем балет. Мы работаем на контрасте и бросаем зрителей из одной стороны в другую. Публике это интересно.

— На фестивале в Омске ты показал уличный спектакль PandeMIA CIRCUS. Про все эти новые реалии жизни в условиях пандемии коронавируса и при этом очень смешно! Ты много работаешь с публикой. Насколько это сложно?

— Самое сложное в клоунаде — это интерактив. Нужно знать, к какому человеку подойти, кого брать, и нельзя это делать с первой минуты. Сначала я должен считать зал и постепенно если я вижу какие-то отсылочки, заметные только для меня, и понимаю, что этот человек сейчас готов на работу со мной, то я беру его. Очень важно, чтобы человек существовал и работал по моим правилам. Бывают люди, которые зажаты, они не готовы и их нельзя трогать. Плох тот артист, который нажимает на зрителя: «Ну все, пойдем!» Когда ты берешь зрителя, ты берешь полную ответственность за него. Происходят какие-то гэги, шутки, но никогда нельзя насмехаться над человеком. Нужно всегда смеяться вместе. Можно выставить дураком себя, но нельзя выставить дураком зрителя, который участвует в твоем номере.

— Еще один технический вопрос. Чтобы рассмешить публику, клоуны падают. Как упасть и не разбиться?

— Да, это нужно делать правильно. Для зрителей все это выглядит резко и травматично, но я во время репетиции проверяю траекторию падения. Я должен упасть не на спину, не на живот, а на бок — это будет безопасно. Главное при этом издать как можно больше шума, потому что это тоже дает эффект.

— Есть такое мнение, что клоуны в жизни не такие уж веселые люди. Что ты думаешь по этому поводу и как справляешься со своими «черными» днями, грустью?

— Это всего лишь стереотип. Все люди разные. А что касается грусти, всем нужно и важно иногда погрустить. Это помогает человеку нормализоваться. Я не часто грущу, и, если случаются такие дни, я занимаюсь каким-нибудь делом, или просто катаюсь на электросамокате по городу, слушаю хорошую музыку, гуляю со своей девушкой. Стараюсь оставаться в гармонии с собой и ненадолго задерживаться в этом настроении.

— Ну и напоследок, назови пять лучших клоунов из ныне живущих.

— Слава Полунин, Джанго Эдвардс, Лео Басси, Дэвид Шайнер и Дэвид Ларибли.