Эколог считает, что большую часть выбросов в Омске дают автомобили и частный сектор

По мнению эксперта, не надо всю вину за загрязнения и выбросы возлагать на омскую промышленность, сделать воздух чище могут сами омичи.
В гостях у РИА «Омск-информ» доктор биологических наук, профессор Омского государственного аграрного университета имени П. А. Столыпина Ольга Баженова.
Ольга Прокопьевна Баженова эколог, что называется, со стажем. Свою трудовую деятельность она начинала в начале 70-х годов в Алтайском отделении Казахского научно-исследовательского института рыбного хозяйства в городе Усть-Каменогорске. В составе экспедиции исследовала фитопланктон озер Восточного Казахстана, Бухтарминского водохранилища. В 80-м начала педагогическую деятельность в казахстанском вузе, позднее работала на многих водных объектах Сибири, защитила кандидатскую диссертацию по исследованиям фитопланктона реки Енисей. 23 года назад приехала в Омск и с нуля основала в аграрном университете новое направление «Биоиндикация качества поверхностных вод суши». Здесь уже защитила докторскую диссертацию по экологическому состоянию Иртыша.

– Более 20 лет мы проводим биомониторинг экологического состояния рек и озер Омской области, оцениваем качество воды по живым организмам. Результаты исследования используются в целях рационального водопользования и охраны водных ресурсов Омского Прииртышья. Например, плотину гидротехнического узла на реке Иртыш в районе города Омска благодаря нашим данным сделали более экологической. Результаты биомониторинга озера Ленево легли в основу проекта создания на нем государственного природного заказника. Я участвовала также в экологической экспертизе проекта реконструкции природного парка «Птичья гавань», а проведенная позже оценка экологического состояния его водоема показала, что реконструкция пошла на пользу природному парку.

– Ольга Прокопьевна, омичи считают, что Иртыш – грязная река.
– Дело в том, что сейчас во всем мире существует тенденция к загрязнению вод суши. В долине Иртыша высокая плотность населения, много промышленных стоков, три плотины в верхнем течении, высокий уровень развития сельского хозяйства, поэтому по сравнению с другими крупными реками Сибири, такими как Обь и Енисей, он наиболее подвержен антропогенному воздействию. Загрязняют Иртыш не только промышленные стоки, но и стоки с земель сельскохозяйственного назначения, а также жилищно-коммунального хозяйства. И если мы можем поставить фильтр на сбросы, то на стоки с земель сельхозугодий мы ничего поставить не можем. Поэтому надо быть очень осторожными при планировании хозяйственной деятельности в бассейне Иртыша, учитывая его состояние.

– Население часто обвиняет промышленность в загрязнении воздуха и окружающей среды. Как вы считаете, соответствует ли это действительности и какие еще факторы значительно влияют на экологию в нашем городе?
– У нас есть напряженность в обществе по поводу качества окружающей среды. И выбросы, конечно, есть. Этого не избежать. Но нужно еще делать скидку на ажиотаж среди населения. Многое преувеличено. Последнее обследование, проведенное в Омске независимыми экспертами из Санкт-Петербурга, показало, что большую часть выбросов в городе осуществляет автомобильный транспорт, а зимой – частный сектор. Если вы такие любители окружающей среды и чистого воздуха, пересядьте со своих личных автомобилей на велосипеды. Не надо всю вину за загрязнения и выбросы возлагать на омскую промышленность. Давайте закроем предприятия и лишимся продукции, рабочих мест, налоговых поступлений. Если вы хотите жить в крупном промышленном городе и пользоваться его преимуществами, за это надо платить. Это опять же один из знаменитых законов экологии – («За все надо платить»), которые сформулировал американский ученый и общественный деятель Коммонер.

– Как вы видите решение проблемы выбросов промышленными предприятиями?
– Для этого существует федеральное законодательство, которое все более ужесточается. За последние годы приняты новые нормативы, тренд идет положительный. Сегодня крупные промышленные предприятия, в том числе омские, заинтересованы, чтобы быть экологизированными. Чем выше уровень экологизации их технологий, тем выше у них доходы. Поэтому передовые предприятия, такие как «Титан», нефтезавод, вкладывают большие деньги в технологии нового поколения, которые дают меньше выбросов. Главное, чтобы была высокая экологическая культура и сознание и у руководителей, и у самих рабочих. Те, кто работают по старинке, плохо кончат, потому что их предприятия не будут конкурентоспособны.

– Что вы думаете об углеродном регулировании в целом и углеродном налоге в частности?
– Из-за парникового эффекта, вызванного человеческой деятельностью, идет потепление климата, поэтому и собираются вводить углеродный налог. Западные эксперты говорят, что больше всего выбрасывает углекислого газа человек, сжигая ископаемое топливо. Но не все ученые-экологи связывают потепление только с антропогенной деятельностью. Мы не знаем точно, сколько углерода (метана или углекислого газа) выбрасывают природные экосистемы. Например, очень много углекислого газа выбрасывают болота, но, с другой стороны, его поглощают леса. Наша задача сейчас изучить количественное соотношение выбросов углекислого газа и его поглощения, для этого организуются так называемые карбоновые полигоны. Этим сейчас занимается и ОмГАУ.

Я думаю, что карбонизация – это попытка правящих держав накинуть узду на другие народы. Ведь карбоновый налог – инициатива ЕЭС, который хочет заставить страны, добывающие ископаемое топливо, платить. Уже посчитали, что введение карбонового налога принесет очень большие финансовые затраты России. А кому платить? Евросоюзу и Америке? Так давайте докажем, что мы не должны платить. Тем более введение карбонового налога будет требовать пересмотра положений Всемирной торговой организации. Это очень сложный вопрос, и он трудно выполним. Если мы хотим развивать экономику без выбросов углекислого газа, нужно переходить на атомную энергетику – это безопасный путь, который не приводит к парниковому эффекту. Иного у человечества нет.
– Сразу вспоминается Чернобыльская АЭС.
– Есть даже термин такой «радиофобия» – боязнь загрязнения радиоактивными отходами, которая возникла после аварии на Чернобыльской АЭС. Но за последние десятилетия уровень безопасности атомных электростанций возрос многократно, и по данным технологиям Россия занимает первое место в мире, мы недаром везде строим АЭС. Технологии должны быть такими, чтобы можно было жить будущим поколениям. Сейчас развитие человечества идет непродуктивно, потому что нельзя бесконечно развиваться. Существует ограниченность биосферы, а поскольку население земли растет по экспоненте, то, как говорил великий эколог Юджин Одум, на всех бифштексов не хватит. Отсюда следует не совсем гуманистический вывод – нужно ограничивать рост населения Земли. Но делать это надо очень осторожно, прежде всего – повышая уровень образования и культуры населения.
– Жестоко.
– Вы знаете, многие законы экологии с точки зрения гуманизма жестоки. Для существования популяции особь не важна, важно, как существует популяция.
– Сейчас коронавирус помогает решить этот вопрос.

– Да, коронавирус – это закономерное последствие роста населения Земли. Когда плотность популяции превышает емкость среды, то внутри популяции начинают работать механизмы, которые приводят к сокращению ее численности. Это законы экологии. Недаром коронавирус возник в тех местах, где плотность населения наиболее высокая, – Китай, Индия. Это попытка биосферы Земли вернуть популяцию человека хотя бы к приемлемым величинам.
– Хемофобия – современная «болезнь» нашего населения. Как ее «лечить»?
– Повышать экологическую культуру населения, что, кстати, и делают в Омске некоторые промышленные предприятия путем реализации различных экологических проектов (например, проект «ЭкоСуббота» ГК «Титан» – ред.). Больше писать, больше говорить не о том, что загрязняется и все плохо, а о том, что делается, чтобы уменьшить выбросы. Больше слушать то, что говорят эксперты высокой квалификации, и начинать с себя. Вспомните поговорки, которые характеризуют экологическое сознание российского этноса и, допустим, западноевропейского. Если на западе говорят: «Закон есть закон», то в России: «Закон – что дышло: куда повернешь, туда и вышло». И наш предприниматель ищет, как бы словчить. Если вы сами будете следовать законам, тогда вашим детям будет жить хорошо, а если будете их нарушать, то вашим внукам будет жить плохо.
– Можно жить в нашем городе?
– Конечно, можно и нужно. Только надо более оптимистично относиться к реальности. Крупные социальные изменения в обществе происходят в течение жизни двух рабочих поколений, то есть примерно за 70 лет. После советской власти прошло только одно поколение. Наши правнуки уже будут все воспринимать по-другому.