Филолог Анастасия Гачева о христианском социализме конца XIX — начала XX века: История: Наука и техника:

Центральная тема социально-философских исканий России конца XIX — первой трети XX века — тема совершенного строя жизни. Русские мыслители и общественные деятели подхватили идею, в свое время прозвучавшую в «Дневнике писателя» Достоевского: «наш русский социализм» есть «всесветное единение во имя Христово». Они пытались связать христианство и историю, критиковали нравственную сторону капитализма и придавали религиозное значение труду, активности и братству.

Спектр религиозно-общественных движений тех лет был широк: богоискатели и богостроители, Христианское братство борьбы (ХББ) и течение голгофских христиан. Идеи «христианского социализма» развивал философ Сергей Булгаков, Анатолий Луначарский писал о «религии социализма», а Александр Богданов и Максим Горький верили в преображающую, «чудотворную» энергию коллектива.

В ходе лекции, состоявшейся в Музее-библиотеке Н.Ф. Федорова при Библиотеке номер 180 города Москвы, ее сотрудник, филолог Анастасия Гачева, рассказала о попытках поиска идеального общежития в поздней царской России. «Лента.ру» записала основные тезисы доклада.

В свое время философ Владимир Эрн в книге «Борьба за Логос» отмечал поразительное, даже парадоксальное, единство русских мыслителей, зачастую принадлежащих к разным эпохам и разным идейным лагерям. Оно проявлялось в походе к кардинальным проблемам бытия, человека, истории. Эрн укоренял это единство в «логосном» мышлении. Восточно-христианский Логос — верующий разум, «сердечный ум», побуждающий человека духовно расти, обретать то, что Пушкин называл «самостояньем», совершенствовать себя и мир вокруг себя — объединяет их всех: Добролюбова и Чернышевского с Достоевским, богоискателей Булгакова и Бердяева и богостроителей Богданова и Луначарского.

Можно говорить о глубинном единстве исканий, ведь цель их — идея совершенного строя жизни, попытка победить дисгармонию существования, преодолеть разрыв между несовершенной, страдальческой, смертной реальностью и «образом совершенства», между миром, каков он есть, и миром, каким он должен быть. У подавляющего числа русских мыслителей идеал — это не нечто находящееся по ту сторону реальности. Это проект, являющийся заданием человечества в истории. Когда мы понимаем идеал так, возникают две главные проблемы: какой должна стать общность, осуществляющая построение идеала, и тот социальный строй, в котором такое многоединство стало бы любящим, братским и действующим.