Историки о лидере боевой организации партии эсеров Борисе Савинкове: История: Наука и техника: #Наука_и_техника #Новости

В Международном «Мемориале» прошел круглый стол, посвященный жизни революционера, террориста и лидера боевой организации партии эсеров Бориса Савинкова. Участники дискуссии рассказали, как Савинкова изображали в советском и российском кино и почему несгибаемый противник большевиков признал советскую власть.

Кандидат исторических наук, доцент МГУ Роман Городницкий:

Мне посчастливилось общаться с племянницей Савинкова Лидией Александровной Успенской, которая в начале 20-х годов некоторое время жила с ним в Варшаве. Она рассказывала, что более выдержанного и корректного в общении человека ей не приходилось никогда встречать, хотя она прожила долгую жизнь.

Безусловно, Савинков был дворянином. Возможно, мы сейчас плохо понимаем дворянский быт, дворянскую психологию, но он был ее воплощением. Характеризуя фигуру Савинкова, никто не понимает глубины идеи, которая им владела. Понятно, что он был революционером с 17 лет и до момента смерти, но все же в первую очередь он литератор, в этом и состоит разгадка его жизни.

Если прочесть дневник Савинкова, который он вел на Лубянке, вы увидите в нем воспоминания, реминисценции, рефлексию, тяжелые мысли о родных, принятие советской власти, но все это обличено в художественную форму. Его буквально преследуют образы, ассоциации — ими обычно одержимы поэты и писатели. Видно, что есть вопросы, волнующие его намного больше других, даже больше судьбы страны. Савинков оттачивает свое перо постоянно, и если не понимать этого, дверь в его душу ни за что не открыть. Историки не могут осознать всю глубину его фигуры, потому что для написания достойной биографии Савинкова нужен литературовед.

До сих пор не введен в научный оборот колоссальный пласт его наследия. Практически все работы Савинкова лежат неопубликованным грузом в архивах. Даже повесть «Конь бледный» издана в полном объеме только один раз в Ницце в 1913 году, все остальные издания содержат сокращенный текст.

Ключевой источник к пониманию фигуры Савинкова — его показания на следственной комиссии. Сто страниц густого текста, воспоминания еще более откровенные, чем в книге «Воспоминания террориста», и они тоже не введены в научный оборот. Об эпистолярном наследии не приходится даже говорить — огромное количество писем разбросано по архивам всего мира. Литературные статьи и очерки не собраны. То есть целостной картины Савинкова нет, и ее очень сложно составить.